В процессе проводимых исследований были обнаружены следы влияния субстрата на культуры этносов, заселявших одни и те же ареалы. Это обширная тема и приведенные здесь разрозненные фактры могут быть лишь исходным рубежом для ее серьезной разработки.
Начнем с аналогий в народной культуре древних греков и украинцев, которые в разное время заселяля один и тот же ареал, что подтверждает греческий языковой субстрат в украинскеом языке. Однаружены также и следы культурного субстрата. К примеру, и у древних греков, и у украинцев существовали народные танцы под одним и тем же названием «Журавль». Судя по описаниям, танцы очень похожи друг на друга. Следовательно, этот танец существовал у греков еще пять тысяч лет назад, сами они его уже позабыли, но украинцы, сохранили его до наших дней. Несомненно этот танец должен был существовать и у северных германцев, населявших этот же ареал. И наличие, и отсутствие его могут быть для науки важными фактами. Можно также указать на другую греческо-украинскую культурную параллель, имеющую аналогии также у других восточнославянских народов. Украинским словам коровод, хоровод (рус. хоровод, бр. карагод и др.) хорошо соответствует гр. χορεια «хоровод» и χοροσ «хор». Славянские слова не имеют удовлетворительной этимологии, поэтому вполне вероятно, что они являются древним греческим культурным субстратом, как и сама традиция водить хороводы. Греческим культурным субстратом могут быть также упоминавшиеся в разделе "Языковой субстрат" украинские игры с палкой, имеющие похожие названия скопердин и шкопирта, которые заключаются в метании дугообразной палки таким образом, чтобы она попеременно ударялась об землю обоими концами. Макс Фасмер ставил в соответствие этим словам гр.σκαπερδα "игра юношей во время дионисий".
Более-менее внимательно были проведены поиски аналогий в культуре чувашей и украинцев. Территория Украины была заселена все время и по принципу суперпозиции даже при наличии масштабных миграций жизненный опыт и культурная традиция передавались местным населением пришельцам. Во многом необходимость передачи такой информации обусловливается спецификой местных географических условий, ландшафтом, составом производственного сырья, строительных материалов, натуральных красителей и пр. Таким образом, народная культура украинцев могла воспринять и сохранить до нашего времени какие-то элементы культуры и обычаев предыдущего населения, как германцев, так и скифов, которых мы рассматриваем как предков чувашей. Однако, судя по всему, народная культура германцев в условиях позднейшего тесного соседства с разными народами Центральной и Западной Европы развивалась более интенсивно и не сохранила в себе той архаики, которую можно найти в культурах украинцев и чувашей.
Чувашская народная культура очень богата и привлекла внимание исследователей еще в 18-м в. (Г.Ф. Миллер, И.И. Лепехин и др.). С того времени собран обширный материал, написано немало книг, посвященных чувашской народной культуре, но для нашей темы найти необходимые данные трудно. За свою долгую историю чуваши испытали культурные влияния многих народов и их культурное наследие очень многообразно и многослойно.
Кажется целесообразным, что в первую очередь следует обратить внимание на украинскую и чувашские вышивки, поскольку и украинцы, и чуваши отличаются от соседних народов богатством и разнообразием вышивок. У украинцев вышивка «один из древних и наиболее распространенных декоративно-прикладных искусств» (Павлюк С.В. 2006). Чуваши же говорят о себе: „Мы оставили миру сто тысяч слов, сто тысяч песен и сто тысяч вышивок”. Исторические данные свидетельствуют, что искусство чувашской вышивки уходит вглубь веков. Известен факт, когда расшитое платье дочери хазарского кагана поразило своей роскошью весь византийский двор:
В стране (Хазарии – В.С.), судя по всему, процветали ремесла и искусства, в том числе искусство шитья. Когда будущий император Константин V женился на дочери хазарского хана, она привезла с собой в качестве приданого роскошное платье, так поразившее византийский двор, что там оно превратилось в мужской церемониальный наряд(Кестлер Артур, 2006, 48)
Конечно же его шила не сама царевна, а безымянные мастерицы из простонародья родственных булгарам хазар. Есть и более ранние свидетельства о распространении художественного шитья в Северном Причерноморье. В одном из погребений знатной сарматки в Соколовой Могиле с. Коваливка Николаевской области были найдены остатки золотого шитья по шелку. Вышивка датируется 1-м веком н.э. и «демонстрирует высокопрофессиональное искусство, совершенные художественно-образные и технические средства выражения» (Кара-Васильєва, 2008, 15).
Одежда человека всегда имела не только утилитарный, но и сакральный характер, поэтому символика вышивки, выраженная в традиционном орнаменте очень часто имеет глубокий смысл, объяснить который теперь уже часто не могут сами мастера, для этого нужны специальные исследования, и в частности, изучение чувашского орнамента:
«Оригинальность, высокие художественные достоинства и сложность чувашского орнамента отмеченные исследователями двести с лишним лет назад, и с тех пор, в продолжение такого большого промежутка времени, изучение его является вопросом проблемным» (Трофимов А.А., 1977. 26)
Однако и сам автор этих слов, и другие специалисты все-таки определенные обобщения делают и находят в национальных орнаментах типичные или характерные признаки. Если обратиться к специальной литературе, то можно сделать вывод, что одними из основных символов народного творчества и чувашей, и украинцев являются Древо жизни, знаки солнца и, возможно, воды. Древо жизни является одним из вариантов древа мирового, как характерного мифопоэтического образа, воплощающего универсальную концепцию мироздания и свойственного мироощущению многих народов мира на первых этапах их духовного развития. (см. раздел "Древо жизни"
Самую древнюю фиксацию образа древа жизни мы находим в книге Бытия Священного писания. Этот образ восходит к шумерской версии сказания о Гильгамеше, в которой можно разглядеть первичные черты мирового древа. Есть основания предполагать, что люди ближневосточного происхождения со временем проникли через Балканы на территорию Восточной Европы. В IV – III тыс.. до н.є на территориях Правобережной Украины и в Румынии существовала земледельческая культура Триполье-Кукутени, корни которой прослеживаются в Малой и Передней Азии. Многочисленные археологические находки дают нам хорошее представление о материальной культуре ее создателей. Древние булгары, предки современных чувашей, переселившись на правый берег Днепра, вступили в контакт с трипольцами и позаимствовали от них элементы их экономики, культуры и мифологии. На территории Западной Украины какая-то часть булгар оставались до прихода в эти земли славян, а именно предков современных украинцев, и постепенно была ими ассимилирована. Однако украинцы усвоили культурное наследие булгар, элементы которого были когда-то позаимствованы булгарами от трипольцев. Таким образом, булгары были тем передаточным звеном, которое определило культурную преемственность на территории Украины в течении семи или шести тысячелетий. Сравнительный анализ орнамента трипольцев, чувашей и украинцев свидетельствует об этом довольно убедительно. Интересно, что аналогии трипольскому орнаменту нашли археологи в далеком Китае (Кульчицька Анна, 1995, 43), но чувашский орнамент остался без внимания, хотя его образцы давно опубликованы (Королева Н.С. 1960, Трофимов А.А., 1977 и др.)
На рисунках слева в верхнем ряду показаны образцы трипольской керамики. Внизу слева – современная украинская вышивка, повторяющая трипольский орнамент. (Кульчицька Анна, 1995, 44-45). Крайний справа рисунок – фрагмент вышивки на чувашской женской рубахе со сходным мотивом (Королева Н.С. 1960, Табл.19).
Это дает основание предполагать, что именно создатели культуры Триполье-Кукутени могли развить образ древа жизни в оригинальное представление об универсальном кругообороте, в котором основную роль играет Солнце.
Его суточная и годовой периодичностью наглядно отображает идею бессмертия как возрождение после смерти. Зерно, брошенное в землю умирает, но дает начало новой жизни, подчиняясь закономерности движения Солнца на небосводе. Вот почему стилизованные изображения Солнца и Древа жизни можно обнаружить на сохранившейся керамике, но они должны были присутствовать в других видах изобразительного искусства, использующих менее долговечные материалы, – в резьбе по дереву, живописи и вышивке по тканях, изделиях из соломы и т. д.
От трипольцев образ древа попадает к германцам, кельтам, славянам, балтам и др. индоевропейцам. Правда, у всех их, кроме славян, Древо жизни проявляется в более общем виде мирового древа, которое могло существовать в индоевропейской мифологии с древнейших времен, но только у славян, конкретно у украинцев, древо жизни олицетворяет триединый комплекс рождение – плодородие – смерть. Наиболее отчетливо образ древа жизни воплощается в сохранившимся до сих пор архаичном рождественском обычае украинцев плести из соломы и колосьев так называемый «дидуха». Изначально это был просто сноп ржи или пшеницы, который после небольшого рождественского ритуала, включающего поздравления семье, устанавливался хозяином в переднем углу перед образами (Воропай Олекса, 1958, 65). Со временем снопу стали придавать форму дерева часто с использованием для плетения ствола и ветвей нескольких злаков – пшеницы, ржи, ячменя, овса для придания дидуху более художественной формы.
Древо жизни вместе со знаками солнца в виде цветов присутствует также и в образе «берегини» – хранительницы домашнего очага, до сих пор почитаемой в селах Украины.
Насколько значительным является образ Древа жизни в мировосприятии чувашей доказывает его наличие на гербе и флаге Чувашской Республики, принятых 29 апреля 1992 года. Значительность же Мирового дерева для мифологии украинцев подтверждает тот факт, что его мотивы помещены вокруг мозаичного изображения Богородицы-Оранты первого митрополичьего Софиевского собора в Киеве и это приводит к мысли, что здесь «христианская иконография подкреплена дохристианской мифологической» (Грей Оксана, 2003, 229).
Государственный герб и флаг республики Чувашия
Кроме самого факта присутствия Древа жизни в мировоззрении украинцев и чувашей обращает на себя внимание также и сама форма дерева, т.е. его представление с ниспадающими ветвями. На многих образцах украинской вышивки Древо жизни изображается очень похожим на государственные символы Чувашии (ср. Рисунки ниже).
Справа: Образцы представления «Древа жизни» на украинских вышивках. (Слева – из книги Островской Т.О. 1992).
На рисунке слева показан образ украинской «Берегини» в форме Древа жизни, в котором также присутствует знак солнца в виде красных цветов. Символы солнца и в украинской, и в чувашской вышивках изображаются в виде восьмилепестковой розетки или цветка. Такой орнамент у чувашей называется кĕскĕ и о том, что именно он «изображает солнце как подателя жизни» писал известный знаток чувашского языка и культуры Н.И. Ашмарин, ссылаясь на слова старых чувашей (Трофимов А.А. 1977, 64). Подобные знаки на зеркалах и других материалах из погребений вблизи Ольвии, Неаполя Скифского и из других мест описал В.С. Драчук и высказал мысль, что все они изображают Солнце (Драчук В.С. 1971, 222-229). Это наблюдение не только говорит об определенной культурной преемственности, но и служит еще одним доказательством присутствия булгар в Северном Причерноморье в скифское время.
Символы солнца в виде розеток типа кĕскĕ на украинской (верхний ряд) и чувашской (нижний) вышивках.
Другая разновидность восьмиконечной розетки также широко представлена в чувашской (слева) и украинской (справа) вышивках.
Весьма вероятно, что общее по форме украинское и чувашское представление «Древа жизни» на предметах творчества развилась на реальной почве и ассоциировалось именно с образом «дидуха». Тяжелые колосья дидуха ниспадают от ствола дерева к его основанию и придают ему характерную форму и именно такая форма древа жизни является типичной в украинской и, как оказалось, в чувашской вышивке. Найденная в царском скифском кургане Чертомлык серебряная ваза-амфора, которая, по словам Е. Кузьминой, представляет собой «космограмму, которая передает универсальный образ мира и прежде всего идею вечности и повторения жизни» (Баланов Ф.Р. 1991., 375). Растительный орнамент, в том числе «центральная пальметта на вертикальной оси всего сосуда воспринимается как эквивалент мирового дерева с сидящими на его ветвях птицами» (Алексеев А.Ю. и др. 1991, 122). В какой-то степени эта пальметта со своими опущенными ветвями также напоминает украинские дидухи (ср. рисунки ниже), что может подтверждать древность представления древа жизни именно в такой характерной форме.
Украинский дидух и ваза-амфора из чертомлыкского кургана.
Растительность, подобная пальметте, и знаки солнца в виде восьмилепестковых цветов имеется также на других предметах из чертомлыкского кургана, в частности на горите (там же, каталог 189, деталь 8, стр. 234).
Кроме подобия употребляемых символов, имеет место также одинаковое расположение вышивки на деталях народного костюма – на горловине рубахи, ее грудной части, манжетах рукавов, подоле, т. е. в местах, открывающих доступ к телу человека. Этим самым люди стараются защитить себя от нежелательных влияний окружения (Савчук Борис, 2004, 388). Следует также отметить, что больше общности с чувашской народной одеждой можно обнаружить у западных украинцев, т. е. жителей той территории, где когда-то проживали булгары. Например, специалистами отмечается, что древом жизни украшались рукава женской одежды на Подолье, Буковине, Покутье (Павлюк С.П., 2006)
Украинки (слева) и чувашки (справа) в национальных костюмах.
Особенно богатой вышивкой отличаются как украинские, так и чувашские полотенца, имеющие не только бытовое назначение, но и обрядное:
«… наряду с основными компонентами – хлебом и солью – рушники наделены также определенным магическим действием, направленным на приумножение достатка, счастливую жизнь и пр.» (Никорак Олена, 2001. 507)
Обычай подношения «хлеба-соли» почетным гостям на богато расшитом полотенце широко распространен у славян и чувашей. Можно думать, что это древний булгарский обычай, позаимствованный славянам, поскольку чувашское выражение çăкăр-тăвар «хлеб-соль» в силу своей рифмовки должно рассматриваться как первичное по отношению к славянскому.
Говоря об украинской и чувашской вышивке мы не можем обойти стороной и народные костюмы, тесно с вышивкою связанные. Специалисты понимают, насколько национальный костюм отражает национальное своеобразие народов:
«Традиционный костюм, его происхождение и эволюция, формирование локальных и национальных признаков, практический опыт подчеркивают специфику конкретного этноса и являются важным историческим источником, который отображает материальную, духовную и художественную сферы культуры народа» (Ніколаєва Тамара, 2005. 11)
Локальные особенности народного костюма могут быть настолько выразительными, что по ним можно определять местность носителя определенного типа одежды, поэтому находить общие элементы в национальном костюме очень сложно и в немалой степени также и потому, что в отличие от символики форма и покрой одежды очень зависимы от внешних влияний, не только в смысле приспособления к новым природным условиям, но и от общего прогресса в конструировании одежды и, конечно же, от моды. К тому же специалисты, описывая народные костюмы, стараются показать их во всем многообразии, не выделяют общие черты с одеждой соседних народов и не отмечают наиболее типичные признаки. Примером такого отношения может быть очень интересная книга «Крестьянская одежда населения Европейской России», в которой, в частности есть статья об одежде народов Поволжья и Приуралья (Белицер В.И., 1971, 290 и далее).
В народной одежде чувашей и украинцев можно найти общие детали в комплексности (разные компоненты одежды, носимые одновременно), в покрое, в использовании поясной одежды (передников и их различных модификаций), безрукавных курток, но такие особенности встречаются у многих народов, в том числе и у соседей чувашей – марийцев и мордвы. Такая общность может развиваться на одной древней исторической основе. Скажем, распространение туникообразного покроя связывается с кочевыми скифами, имевшими контакт с предками многих современных народов. Характерная женская поясная одежда чувашей (сара), состоящая из двух сшитых до половины кусков ткани (Архангельский Д.И. 1925, 23), и подобная им украинская (плахта, запаска и др.) известна уже во времена Киевской Руси (Камінська Н.М., Нікуленко С.І. 2004).
Более перспективно искать общность не в нательной одежде, которая более всего поддается изменениям, а в мелких деталях. И тут же мы можем найти общность между чувашами и украинцами в ношении широкого пояса из плотной ткани с вытканным узором и бахромой на концах (см. рисунки ниже).
Слева: Тканые мужские пояса (левый чувашский, правый – украинский).
У чувашских мужчин встречается головной убор приблизительно такой же, как и у их предков скифов – в форме колпака. Есть свидетельства, что такую же шапку в виде продолговатого конуса носили гуцулы еще довольно недавно. Это было зафиксировано на Гуцульщине неоднократно – в описании Бальтазаром Гакетом (немецкий этнограф, посвятивший много лет изучению жизни и быта гуцулов в XVIII ст. – В.С.), И. Вагилевичем (40-е годы XIX ст.) и в эскизе художника Ю. Глоговского (начало XIX ст.) Считается, что покрой конусообразной шапки – старинный и по форме напоминает плетеные в XI ст. клобуки и ей дается такое объяснение:
"Выкроить и пошить конусообразную шапку намного проще, чем шапку из овчины со сферическим верхом, для которой уже нужна соответствующая деревянная форма. Поэтому можем сказать, что срисованная Ю. Глоговским гуцульская шапка отличается архаическими чертами" (Крвавич Д.П., Стельмащук Г.Г., 1988, 222)
Справа: Гуцул 19-го ст. и современный чуваш в похожих шапках
Примечательно, что чувашский народный костюм отличается от украинского не более, чем отличаются костюмы разных этнографических групп украинцев и, имея определенное сходство с украинским, в значительной степени отличается от образцов одежды своих близких соседей – татар, марийцев, мордвы-эрзя. Женская одежда южных соседей чувашей мордвы эрзя и мокша отличается более скромной вышивкой, но большим количеством украшений и использованием для украшения разноцветных лент, чего нет в чувашском костюме. Чувашский национальный костюм совершенно не похож также и на русский, и на татарский. Если же сравнивать украинский национальный костюм, то он, понятно, имеет сходство с костюмами других славянских народов, но не имеет ничего общего с костюмами неславянских народов за исключением чувашского.
Кроме художественной вышивки, среди чувашей очень распространена резьба по дереву, в чем они близки к карпатским украинцам, а памятники материальной культуры свидетельствуют, что у волжских булгар плотничное и столярные ремесла находились на очень высоком уровне. Деревянные церкви в Карпатах, украшенные богатой резьбой, также построены с большим мастерством и относятся к культурно-историческим памятникам Украины. Резьба по дереву обычно хорошо представляет традиционный национальный орнамент, поэтому поиск сходных мотивов в чувашском и карпатоукраинском орнаментах мог бы обогатить наши знания о булгарских корнях в народной культуре украинцев. Пока же можно сказать, что чуваши и гуцулы широко практикуют довольно схожие крестообразные квадратные формы орнамента. (Архангельский Д.И. 1925, Курилич Михайло. 2001).
Сходные мотивы в прямом и переносном смысле слова можно поискать также и в музыкальной культуре украинцев и чувашеймузыкальном фольклоре украинцев и чувашей
