Скифская эпоха была одним из интереснейших периодов в истории Восточной Европы и привлекала внимание многих ученых. Для этногенетических исследований вопрос этнической принадлежности скифов является одним из ключевых. Однако в гипотезах ученых имеется целый ряд существенных расхождений в таких моментах, «как локализация зоны первоначального обитания скифов и времени их появления в Северном Причерноморье, сущность этнокультурных отношений между скифами и киммерийцами, пути и характер проникновения обоих этих народов в Переднюю Азию и др.» (Погребова М.Н., Раевский Д.С., 1992, 7). В целом по вопросу о генезисе скифской культуры ученые разделяются на сторонников ее автохтонного и азиатского происхождения. При этом имеется в виду, что даже при азиатских истоках эта культура подверглась также и определенному местному влиянию, а скифский этнос является результатом смешения как местного, причерноморского населения, так и пришельцев с востока (Археология Украинской ССР, Том 2, 1986, 14). Насколько противоречивым является мнение об азиатской прародине скифов говорят серьезные попытки локализовать ее в разных частях Европы. Среди многих работ такого направления заслуживает внимания монография М.Н. Погребовой и Д.О. Раевского. Аргументировано критикуя теорию азиатской прародины скифов, авторы предполагают следующее решение этого вопроса о ранней этнокультурной истории скифов:
Ареной самых древних сколько-нибудь известных событий этой истории оказывается отнюдь не северопонтийская Геродотова Скифия к западу от Танаиса, а треугольник, ограниченный нижним течением Волги и Дона и Кавказским хребтом(Погребова М.Н., Раевский Д.С., 1992, 226).
Справедливости ради следует также отметить, что среди сторонников автохтонного происхождения скифов встречаются совершенно крайние взгляды, когда скифы считаются прямыми предками славян и даже только украинцев (Кодлубай Ірина, Нога Олександр, 2004). А по свидетельству самих скифов от том, когда они появились в Причерноморье, первым человеком, поселившимся в ранее пустынной стране, был Таргитай, и от того времени до времени похода Дария на скифов минуло тысяча лет (Геродот, IV, 5,7).
Значительную роль в формировании взгляда об азиатских истоках скифской культуры сыграли мотивы определенного сходства памятников скифской культуры с памятниками культур Центральной Азии. В частности, при исследовании тувинского кургана Аржан обнаружилось, что найденные в нем образцы материальной культуры можно отнести к скифскому типу, ибо они выполнены в духе скифского звериного стиля. Поскольку эти находки якобы хронологически предшествовали скифской культуре в Причерноморье, то подтверждалось предположение об ее началах в Центральной Азии, на основании заключения М.П. Грязнова:
По нашему мнению VIII-VII вв до н.э. – это не конец эпохи бронзы и не какой-то переходный или самостоятельный этнокультурный период, а начальный этап так называемой скифской эпохи ранних кочевников. Об этом убедительно свидетельствует наличие уже вполне сложившаяся скифская триада в материалах Аржана(Грязнов М.П. 1980, 58).
Между тем, сама методика датировки образцов из кургана Аржан ориентируется на подобные находки в Причерноморье в предположении их более позднего происхождения априори. Однако последние находки украинских археологов в раннескифских погребениях, подобные образцам из кургана Аржан, определенно относятся к более раннему времени (Кулатова И.Н., Скорый С.А., Супруненко А.Б., 2006, 58). К выводу о том, что памятники всего евразийского степного пояса нельзя рассматривать как монокультурные уже довольно давно пришли многие археологи:
… сейчас уже практически не оспаривается, что существующее между ними сходство все же не позволяет рассматривать их как принадлежащих одной культуре и оставленные одним народом (Погребова М.Н., Раевский Д.С., 1992, 37).
К этому вопросу мы еще вернемся, но есть и другие факты, которые противоречат идее центральноазиатского происхождения скифов и их культуры. Известный антрополог В.П. Алексеев утверждал следующее:
… скифы не появились в южнорусских степях с юго-востока, как можно думать в соответствии с археологическими и лингвистическими наблюдениями, не появились они и с юго-запада, как заставляет думать приводимая у Геродота легенда об их происхождении, а сложились они на том же месте, где их застает история. Антропологический материал не исключает инородных этнических включений в состав скифов, но преимущественное значение придает все же местным истокам их этногенеза (Алексеев В.П., 1989, 177).
Археологические данные также могли бы подтвердить культурную преемственность доскифского и скифского времен, однако между археологами нет единства в том, носило ли изменение культур в степной части Украины механический характер или же памятники новочеркасско-черногоровского типа являются связующим звеном между предыдущей киммерийской и последующей скифской культурой. К примеру:
…там, где А.И. Тереножкин констатирует явную и единовременную смену культур, М.П. Грязнов видит прямую культурную преемственность (Погребова М.Н., Раевский Д.С., 1992, 36).
Неясность вопроса о культурной преемственности в степях Северного Причерноморья приводит к тому, что даже между сторонниками азиатского происхождения скифской культуры нет единства в вопросе, когда же пришельцы принесли ее из Азии. Вот одна точка зрения:
Археология не знает ни о каком вторжении кочевого населения в Северное Причерноморье, которое могло бы соответствовать появлению скифов и изгнанию ими киммерийцев после… распространения срубной культуры к западу от Волги и вытеснению ею предшествовавшей катакомбной культуры, но оно относится не к VIII – VII вв. до н.э., а к значительно более раннему времени – к последней трети II тысячелетия до н.э. Ввиду этого в основе события, о котором говорится у Аристея-Геродота, может лежать только смена катакомбной культуры срубной, соответствующая замене одного народа другим, а именно киммерийцев скифами (Артамонов М.И., 1974, 13).
Понятно, что М.И. Артамонов видел преемственность между киммерийской и скифской культурой, предполагая обе их принадлежавшими скифам. Такого же мнения придерживались кроме уже упомянутого М.П. Грязнова также А.А. Иенсен и, очевидно, другие археологи (Погребова М.Н., Раевский Д.С., 1992, 36). А.И. Тереножкин же, отрицая такую преемственность, считал, что новочеркасско-черногоровские памятники принадлежали киммерийцам, а творцом скифской культуры был «народ, пришедший из глубин Азии, сменивший в VII вв. до н.э. своих предшественников – киммерийцев – исконных аборигенов юга Европейской части СССР» и что «скифская культура привнесена извне в вполне сложившемся виде и как бы механически сменяет старую местную культуру» (Тереножкин А.И. 1976, 19). Теории Артамонова противоречат исторические факты, ибо конфликт между скифами и киммерийцами зафиксирован античными и восточными историками и причина его связывается ими именно со вторжением скифов, а датировка этих событий отстоит от смены катокомбной культуры срубной примерно на 500 лет позже. Кстати, указанным историкам ничего неизвестно о скифах в глубинах Азии, они считали их пришельцами из Восточной Европы, что также и не на пользу теории Тереножкина.
Если в споре о генезисе скифской культуры ученые разделены на сторонников ее автохтонного и азиатского происхождения, то подавляющее их большинство едино во мнении о языковой принадлежности не только скифов, но и всего населения Северного Причерноморья скифо-сарматского времени. И скифы, и савроматы, и позднейшие сарматы безоговорочно считаются принадлежащими к иранской языковой группе. Для такой точки зрения имеются определенные основания, однако следует более внимательно прислушаться также и к мнению тех, думает иначе, чтобы избежать ошибок в ключевом вопросе скифо-сарматской проблематики.
Так же как будто нет споров о культурной преемственности от предскифского периода до скифского в украинской Лесостепи, на что уже обращал внимание Б. О. Рыбаков. Он утверждал, что все лесостепные земледельческие культуры скифского периода происходят от местных земледельческих культур предскифского времени (Рыбаков Б. А., 1979, 142). При этом странным кажется факт, что памятники раннескифского времени находятся именно в Лесостепи, в то время как в степях они до сих пор не обнаружены. В связи с этим предскифские культуры Украины требуют внимательного рассмотрения.
Забегая несколько вперед, укажем, что у нас появятся серьезные основания говорить булгарской этнической принадлежности скифов, поэтому будем иметь в виду имеющиеся достоверные сведения о булгарах.
После крушения Западно-тюркютского государства в понтийских степях во второй половине 1-го тыс. формируются два больших государства, созданных племенами булгар и родственных им хазар. О степени родства этих племен говорить сложно, ибо имеется, по крайней мере, пять гипотез о происхождении хазар (Голден Питер, 2005, 57), но для нашей темы этот вопрос не имеет существенного значения.
В 6-м в. булгары, заселявшие Приазовье, разделились на две части, одна из которых ушла в Паннонию. Оставшиеся племена были объединены в Великую Булгарию одним из племенных вождей Кубратом (Кувратом) в 635 г. и примерно в то же время начал складываться и Хазарский каганат. После смерти Кубрата Великая Булгария была разделена между его сыновьями Аспарухом, Котрагом и Батбаем, что не способствовало противостоянию натиску хазар, который в конечном итоге привел к развалу государства. Одна булгарская орда откочевала к Дунаю и заняла Южное Приднестровье, где их предводитель хан Аспарух создал новое государство – Дунайскую Булгарию. В 680 г. после неудачного похода императора Константина IV на Дунайскую Булгарию войско Аспаруха заняло Мисию и Добруджу, заселенные разрозненными славянскими племенами. Объединив славян в одном государстве, Аспарух стал создателем славянской Болгарии. Вторая орда, подчиненная Батбаю, вошла в состав каганата, а еще одна часть булгар, очевидно, под предводительством Котрага ушла на Среднюю Волгу. Поскольку для кочевников мигрировать в лесную местность не имело смысла, можно предполагать, что основную часть этих переселенцев составляли земледельцы.
К началу 8-го в. Хазарский каганат уже обладал большой территорией, включавшей в себя предгорья Дагестана, степи Прикубанья, Приазовья и частично Причерноморья, большую часть Крыма. Молодому государству пришлось вести тяжелую борьбу за существование с арабами и поэтому оставшаяся часть булгар также отходила на север, в Прикамье, где со временем образовалось государство Волжская Булгария (Плетнева С.А., 1986, 20-41, Рона-Таш Андраш, 2005, 116-117). Очевидно, в состав этого государства вошло также местное тюркоязычное население потомков носителей балановской культуры, а также соседние финно-угорское население. Из всего этого следует, что булгары должны были быть очень многочисленным народом, история которого прослеживается на путях его миграции из Западной Украины через причерноморские и приазовские степи до берегов Камы. Поэтому не мог этот многочисленный народ, который во времена Геродота пребывал степях Украины остаться без внимания этого греческого историка. Остается предположить, что булгары, по крайней мере, были в числе тех народов, о которых упоминает Геродота в своих “Историях”. Логика подсказывает, что именно булгары должны были быть скифами. Противоречит этому предположению только общепризнанная иранская этническая принадлежность скифов, поэтому необходимо доказать, что скифы (или их значительная часть) не были ираноязычными. Начнем с того, что сами скифы называли себя сколотами (Σκολοτουσ). В иранских языках удовлетворительного объяснения этому слову не найдено, трудно найти его и в других языках. Наиболее близким по значению и звучанию является чув. салат “разбрасывать, рассеивать”. Небольшое фонетическое несоответствие может быть легко объяснено вставкой эпентического к, а значение «разбросанный, рассеянный» для названия народа подходит очень даже неплохо. Вспомним, что так себя называли и славяне:
"В древности оба эти племени (славяне и анты – В.С.) называли себя спорами [рассеяными], думаю потому, что они жили , занимая страну «спорадно», «рассеяно», отдельными поселками" (Прокопий Кесарийский, III, 14).
Направления миграций и территория поселений скифов
