Проведенное исследование предысторических этногенетических процессов основывается на дедуктивном подходе, широко используемым в инженерии для решения технических задач, где на основании общих законов физики производится проектирование конкретных механизмов и машин. В соответствии с таким подходом на основе предполагаемой закономерности взаимоотношений родственных языков при помощи особого графоаналитического метода определялось место отдельных языков в как отдельных элементов в общей структуре языковых формаций – семей и групп.
Графоаналитический метод позволяет исследовать происхождение и развитие языков в доисторические времена, при помощи наличного лексического материала, содержащегося в словарях разного типа. Идея метода состоит в геометрической интерпретации взаимосвязей родственных языков на основании количественной оценки общих языковых единиц в парах языков одной языковой семьи или группы. Большее родство языков обычно связывается с большим количеством общих языковых единиц, из которых для статистической обработки более всего подходят слова. Отправной точкой исследований является предположение о существовании обратно пропорциональной зависимости между количеством общих слов в паре языков и расстоянием между ареалами, на которых сформировались эти языки. Проще говоря, чем ближе проживали друг к другу носители двух родственных языков, тем больше в их языках общих слов. Ясно, что имеются в виду слова древние, такие, которыми человек мог пользоваться еще в доисторические времена, а не те слова, которые возникли позже на более высоких ступенях общественного развития. Выделить слова древнего происхождения непросто, но реально, для этого имеются есть разные методы. После отбора необходимых слов во всех языках исследуемой семьи можно приступать к работе. Сначала нужно выделить из всех слов общий лексический фонд, который является одной из характеристик языковой общности, но ничего не говорит о близости родства между отдельными языками, поэтому он в расчет не берется. Остальные слова могут быть общими для двух или более языков, но нужно подсчитывать количество общих слов в парах независимо от того, имеются ли они также в других языках или нет. После такого подсчета во всех возможных парах языков строится графическая модель родства, которая отражает расположение ареалов отдельных языков на общей территории всей языковой семьи. Каждому ареалу соответствует тесная совокупность узлов полученного графа, которая образуется концами ребер (отрезков) с длиной обратно пропорциональной количеству общих слов в паре языков. Ребер должно быть ровно столько, сколько пар, а количество узлов – на единицу меньше количества языков. Процесс построения графа несложен, нужны лишь элементарные знания из геометрии.
На следующем этапе для полученной графической модели ищется место на географической карте с более или менее четкими ареалами, для которых границами служат линейные природные объекты, такие, например, как реки или горные хребты. Природные барьеры затрудняют общение и, соответственно, обмен вновь созданными словами между населением разных ареалов, что ведет к дифференциации первичного языка людей. Чем далее отстоят один от другого ареалы, тем больше разница между языками их населения. Мест со скоплениями ареалов, которые мы назовем этнофрмирующими, на земной поверхности не так уже и много, потому поиск не оказывается очень сложным. Многим на первый взгляд кажется, что расположить полученную геометрическую модель можно на любом месте, но это не так. Как никогда не будут конгруэнтными две сетки, составленные из треугольников и квадратиков, так же невозможно совместить графическую модель с несоответствующим местом на географической карте. Поэтому сам факт размещения модели на карте является значимым сам по себе.
В результате проведенных исследований вырисовалась такая общая картина формирования и развития языков. В нескольких очагах человеческой цивилизации возникают отдельные первичные праязыки, которые в дальнейшей истории проходят сложный процесс членения. На первом этапе из какого-то первичного праязыка формируется несколько родственных языков нижнего уровня. После расселения носителей этих новых языков на больших территориях, разделенных географическими рубежами на ареалы, происходит такой же процесс образования языков более высокого уровня. Так может повториться несколько раз, даже на тех же самых ареалах. В то же время определенные языки, носители которых постоянно остаются на небольшой территории, больше не расчленяются. А чем дольше какая-то общность людей живет на одном месте, тем больше своеобразных черт приобретает их язык. Вследствие этого генетически родственные языки могут иметь больше или меньше общих черт. Предполагается, что одним из таких первичных праязыков был так называемый ностратический, который расчленился, по крайней мере, на шесть отдельных языков, из которых впоследствии развились индоевропейские, уральские, семито-хамитские, дравидские, картвельские и тюркские. Построенная графическая модель шести языков ностратической суперсемьи (филы) позволила определить ареалы их формирования в Малой Азии и Закавказье вокруг и неподалеку трех озер – Ван, Севан и Урмия (Резайе). В центре этой территории находится библейская гора Арарат. Несколько севернее, в долинах Кавказских гор сформировались абхазо-адыгские, вейнахские и дагестанские языки горцев Кавказа.
Очевидно, в начале 5-го тыс. до н.э. большинство носителей ностратических языков начало расселение на новые территории. На старой прародине остались картвелы (предки современных грузин) и, возможно, небольшие группы других этносов. Семито-хамиты и дравиды отошли на юг, а носители индоевропейского, уральского и тюркского праязыков поочередно двинулись через Дербентский проход на Северный Кавказ, а далее постепенно расселились по Восточно-Европейской равнине, ассимилировавшись среди автохтонного населения, которое, тем не менее, усвоило более совершенный язык пришельцев. Построенные графические модели для языков каждой из этих трех семей позволили найти территории поселений их носителей и ареалы формирования языков следующего уровня. Вся территория Восточной Европы от Вислы до Урала разделена речной сетью на несколько десятков этноформирующих ареалов достаточно четко. Индоевропейцы расселились в бассейне среднего и верхнего Днепра, и здесь в ареалах, образованных его притоками и притоками Припяти и Десны сформировались индоевропейские диалекты, из которых со временем развились такие языки: греческий, италийский, германский, славянский, балтский, тохарский, кельтский, иллирийский, хетто-лувийский, фракийский, фригийский, армянский, иранский и индийский. Большая часть носителей уральского праязыка до Урала не дошла, а расселилась в бассейне Волги. В ареалах его правобережной части образовались такие первичные финно-угорские языки: финский, эстонский, вепсский, саамский, мордовский, марийский, венгерский, удмуртский, коми, хантыйский, мансийский, а также еще два или три языки, которые позднее исчезли. Та часть уральцев, которая перешла за Волгу на север, уже не имела тесных контактов со своими давними родственниками, поэтому их язык развивался самостоятельно и дал начало тем языкам, которые известны теперь как самодийские. Древние тюрки заселили территорию между нижним Днепром и Доном и здесь пратюркский язык также прошел процесс дифференцирования. Дополнительно нужно заметить, что тюрки на это время стояли на более высоком культурном уровне, чем индоевропейцы и финно-угры, поскольку они более активно вели производительное хозяйство, занимаясь животноводством и земледелием. Соответственно, индоевропейцы и финно-угры позаимствовали у тюрок много слов культурно-бытового значения.
В начале 2 тыс. до н.э. племена тюрок в своем большинстве оставляют прародину, постепенно расселяясь на территории от Карпат до Алтая. Те тюркские племена, которые дошли до Алтая, вступили в контакт со здешними носителями монгольских и тунгусо-маньчжурских языков и более богатые и развитые тюркские языки оказали большое влияние на языки аборигенов, занимавшихся в основном охотой и собирательством, т.е. находившихся еще на довольно низком уровне развития. Вследствие этого монгольские и тунгусо-маньчжурские языки, а также генетически родственные с ними японский и корейский имеют определенное количество общих черт с тюркскими, что дает основания для объединения их в одну так называемую алтайскую семью, хотя тюркские языки, как мы видели, к ней генетически не принадлежат. Мы можем говорить лишь о приобретенном родстве (сродстве) тюркских и исконно алтайских языков, хотя само название семьи “алтайская” оказывается несостоятельным, поскольку монгольские и тунгусо-маньчжурские языки сформировались в бассейне Амура, корейский – на Корейском полуострове, а японский – в Приморье.
Когда преобладающее большинство тюрок оставили свои земли между Днепром и Доном, в движение пришли также индоевропейские племена. Хетты, иллирийцы и греки отошли на Балканы, а италики (предки римлян, осков и умбров) после продолжительных скитаний окончательно поселились на Апеннинском полуострове. Второй волной на Балканы двинулись фригийцы, древние армяне и фракийцы (предки албанцев), а древние индийцы вместе с тохарцами дошли до Средней Азии, а потом продвинулись к Индостану. Славяне же, ареал которых был на самом севере индоевропейской территории, двинулись на запад, но остановились на рубеже Вислы, в то время как их южные соседи кельты ушли далее в Центральную Европу. Следует отметить, что родные места население никогда не оставляет полностью, но его оставшаяся часть подвергается ассимиляции более многочисленными пришельцами, хотя язык автохтонного населения оставляет следы своего влияния на их языки. Такие влияния языкового субстрата на этноформирующих ареалах существенно ускоряют процесс дифференциации общего языка вновь прибывшего населения. Поэтому, когда германцы, балты и иранцы заняли ареалы оставленные другими индоевропейцами, они смешались там с предыдущим населением. Германцы заняли ареалы кельтов, иллирийцев, греков, италиков и их общий германский язык довольно скоро разделился на пять диалектов, из которых позднее развились готский, современные английский, немецкий, голландский, фризский и северогерманские языки (шведский, норвежский, датский). Одновременно произошел процесс дифференциации иранских и балтийских языков. Те тюрки, которые перешли на правый берег Днепра (а это были в основном древние булгары, т.е. предки хазар и современных чувашей), медленно продвигались на север-запад и со временем вступили в контакт с древними германцами, которые заселяли бассейн Припяти. Булгары жили в более тесном соседстве с предками современных немцев, о чем свидетельствуют многочисленные лексические параллели между чувашским и немецким языками. Этот факт является неплохим подтверждением результатов исследования, но не будет лишним аргументом в их пользу также то, что и германцы, и булгары оставили на территории Правобережной Украины многочисленные топонимы, которые сохранились вплоть до наших дней.
В это время, в конце 2-го тыс. до н.є., все иранские племена оставалась в Восточной Европе на территории между Днепром и Доном, а позже их большая часть вдоль восточного берега Каспийского моря ушла в направлении Средней Азии. Те же, которые остались в степях Украины, стали известны в истории как киммерийцы. Они совершали грабительские походы в Малую Азию через Кавказ, пока скифы их не вытеснили туда совсем, заселив все пространство от Днестра до Дона. Скифы пришли не с востока, как это принято считать, а с запада. Это были все те же булгары, которые теперь начали обратное движение на восток и перешли на левый берег Днепра. Это можно доказать с помощью логики, археологии, и лингвистики. Большинство скифских имен, которые сохранились в исторических источниках (а их более 200), хорошо расшифровываются с помощью чувашского языка, однако среди этих имен имеется несколько таких, для которых не было найдено чувашских соответствий. Как оказалось, эти антропонимы имеют иранское происхождение, в большинстве случаев курдское. К тому же, несколько десятков топонимов Правобережной Украины, которые не расшифровываются средствами славянских и чувашского языков, также поддаются расшифровке с помощью курдского. Очевидно, предки современных курдов, язык которых сформировался в старом ареале фракийцев, со временем, так же, как и фракийцы ранее, спустились по Десне до Днепра и перешли на его правый берег. Здесь они определенное время проживали в соседстве с булгарами, о чем свидетельствуют чувашско-курдские лексические параллели. Таким образом, какая-то часть скифов была иранского происхождения, но не все, как это принято считать специалистами.
Финно-угорские племена оставались в стороне от путей великих переселений, но постепенно двигались на север в той очередности, которую определяло расположение их ареалов на прародине. Так, саами (лопари, лапландцы), которые занимали крайний северный ареал общей финно-угорской территории, были первыми в движении на север и теперь являются самым северным финно-угорским этносом. Как предки манси имели свою прародину на крайнем северо-востоке, так и теперь манси занимают то же положение на всей финно-угорской территории. Приблизительно то же самое можно сказать о других финно-угорских народах, за исключением венгров. Их прародина между реками Хопер и Медведица лежала рядом с путями великих переселений, поэтому историческая судьба занесла их в Центральную Европу. Поскольку остальные финно-угры не пускалось в далекие странствования, ни для кого из них не возникало возможности заселить большие опустевшие территории, поэтому дифференциация финно-угорских языков не проходила так широко как индоевропейских. Некоторые языки сохранили свою целостность, другие же разделились лишь на небольшое количество диалектов или близких языков.
И, наконец, о славянах. Славяне, которые длительное время проживали на довольно компактной территории, также долго сохраняли единство своего языка. И даже после дифференциации славянские языки являются более похожими один на другой, чем, скажем, германские, которые дифференцировались значительно раньше. Членение славянских языков произошло в начале новой эры, когда славяне заселили всю прежнюю индоевропейскую территорию. Большей частью они наслоились на аборигенов балтского происхождения, которые сменили здесь германцев и иранцев и которые уже имели свои отдельные языки. Разный субстрат очень ускорил членение славянских языков, поэтому возраст каждого из них насчитывает теперь около восемнадцати столетий.
В этом коротком изложении опущено много деталей, которые сами по себе не кажутся значительными, но, хорошо вписываются в поданную здесь общую картину, добавляют ей полноты и достоверности.
В этом коротком изложении опущено много деталей, которые сами по себе не кажутся значительными, но, хорошо вписываются в поданную здесь общую картину, добавляют ей полноты и достоверности.
