Безгосударственное существования нации на протяжении веков побудило и ученых, и политиков искать причины этому и они нередко находили их в национальном характере украинцев. Однако выводы делались не на основании каких-то исследований по определенной методике, а базировались на собственных наблюдениях и на поверхностном анализе исторических фактов или народного творчества без попыток разделить причины и следствия особенностей бытия и самовыражения украинцев. При этом почти никто не пытался взглянуть на "украинскую душу" под другим углом зрения и поэтому традиционная ее характеристика оставалась неизменной. Профессор Онацкий писал о результатах изучения национального характера украинцев так: "Все исследователи украинской духовности пришли единогласно к выводу, что украинцы отмечаются эмоциональной натурой, в том смысле, что в их жизни эмоции играют большую роль и часто даже преобладают над интеллектом и волей". Это высказывание построено не совсем удачно. Все народы, как и отдельные их представители, наделены эмоциональностью и уровень ее нельзя определять без сравнения с эмоциональностью других народов, иначе оценка будет однозначно субъективной. Точнее было бы сказать, что украинцы отмечаются меньшей эмоциональностью, чем, скажем, итальянцы и большей, чем шведы. Но для этого надо изучить не только характер украинцев, но и тех же итальянцев и шведов. И, с другой стороны, нельзя изучать национальный характер без учета исторических, географических, социальных условий, в которых существует нация. Далее профессор Онацкий продолжает: "… каждый из нас имел возможность непосредственно наблюдать, как легко у нас люди сердятся, гневаются, обижаются, воспаляются, подвергаются влиянию различных демагогов, как легко верят разным наветам, как легко возмущаются и – меняют свои политические ориентации". Да, такое можно наблюдать часто. Но это – национальный характер или уровень культуры? Вопрос не праздный, ибо бесспорным является факт, что народы на низком уровне развития в своих поступках руководствуются больше эмоциями, нежели разумом. В наше время общепризнанной является мысль (например), что немцы дисциплинированные и организованные люди. Юрий Липа даже писал, что древние готы привили украинцам "дисциплину, чувство строя и необходимость подчиняться". Однако две тысячи лет назад, когда германцы были еще "варварами", отсутствие дисциплины в армии мешало талантливому германскому полководцу Арминию успешно вести боевые действия против римских легионов. Бывало такое, что после первой удачной атаки германские воины бросались грабить оставшийся римский обоз и не обращали внимания на командиров, которые призывали их преследовать противника, чтобы нанести ему окончательный сокрушительный удар. Так же вели себя в первом бою с курейшитами у горы Оход воины Магомета в 625 году и украинские казаки в Хотинской битве в 1621 году, польские солдаты в битве под Берестечком и т. д. Такое поведение, вероятно, является типичным для людей, которые действуют преимущественно под влиянием эмоций и еще не научились их контролировать разумом и подчиняться воле командиров. Но это не является чертой национального характера, это лишь отсутствие надлежащего и настойчивого воспитания в течение нескольких поколений. В результате целенаправленной работы человек может научиться в большей или меньшей степени управлять своими эмоциями. С другой стороны, даже сам человек в одинаковых условиях будет вести себя по-разному в зависимости от состояния души, на которое влияют и приятные, и неприятные события повседневного бытия. Так, обычные наблюдения за поведением людей могут вести к ошибочным выводам.
Традиционным является также мнение о крайнем украинском индивидуализме. В пользу этого утверждения приводятся чаще факты, которым может быть дано другое объяснение. И среди них может быть незрелость самих исследователей, которые, не имея за плечами солидной школы и нарушая законы логики, оперируют поэтически определенными понятиями, метафорами. Для примера приведем следующее определение индивидуализма, данное одним из украинских исследователей: "Наш индивидуализм – это своеобразие, оригинальность формы. Наш индивидуализм – это предфилистерская свобода, степь до пахоти ее плугом, степь широкая – воля". В этом определении тоже много эмоциональности, которая неуместна в научной работе, но ее бы не было, если бы исследователь руководствовался в своем определении одним принципиальным требованием логики – определение любого понятия делается по формуло: род плюс видовое отличие Хорошие знания, понимание предмета и инструментария делают излишним использование всяких метафор и эмоций вообще.
Раз уж зашла речь об исследователях "украинской души", надо отметить одну странность. Вроде теоретически правильно подходя к исследованию, сочетая дедуктивное мышление с индуктивно-эмпирическим опытом, исследователи уже на втором шаге прибегают к чистому фантазированию. Например, разделив психику украинцев на определенные составляющие, или "аспекты" – расовый, геопсихичний, социопсихичний и т. д., ученый начинает себе рассуждать, как может влиять степь и лесостепь или крестьянская структура общества на украинцев, уже имея готовые представления о его душе, вместо того, чтобы сначала ту душу изучить более детально. Типичным является пример поиска истоков украинской души в земледельческой трипольской культуре, которая якобы сформировала в украинцах определенные черты и особое уважение к женщине-матери, этакий новейший "матриархат".
На следующем шаге, объясняя причины эмоциональности или индивидуализма украинцев, ученые уже объясняли этими качествами неудачи в борьбе за государственность, и так сразу получается, что эмоциональность и индивидуализм – это плохо. Эмоциональность Черчилля не мешала ему быть трезвым политиком, а мировые открытия делаются вообще-то индивидуальным путем. Вопрос может стоять только в том, насколько человек может контролировать свои эмоции, независимо от того, сильные они или слабые, и может ли он совмещать индивидуальное творчество с толерантным отношением к индивидуальности других. В конце концов, Вячеслав Липинский не считал индивидуализм большим грехом, приводя пример англичан. Важнейшим является самоконтроль и реальная оценка собственных сил, которая дает возможность найти свое место как отдельному человеку в обществе, так и отдельному народу в мультинациональной мире. Распространено мнение, будто талантливый человек может добиться успеха во всем. Но это не так. Талантливый писатель не обязательно может стать выдающимся ученым. И если он под влиянием различных факторов берется за научную работу, то маловероятно, что он в этой области достигнет успехов. В нашей истории не раз писатели и поэты брались за несвойственную им работу и терпели неудачу, но это не черта национального характера, а лишь отсутствие культуры, а именно, культуры критического мышления. А культура, как известно, воспитывается культурными людьми, а не наследуется от них генетически.
Много писалось и о "безвольности", пессимизме, сентиментализме украинцев. Особо подчеркивал эти черты Дмитро Донцов. Но он, впрочем, как и все остальные, говорил о национально сознательных украинцах, забывая о тех, кто служил чужой идее. Между тем, анализ характера выдающихся деятелей Польши, России или Советского Союза украинского происхождения, мог бы противоречить многим выводам, сделанным исследователями. В противоположность Донцову Юрий Лмпа характеризовал этнопсихологию украинских положительно: "Это терпение, молчаливая отвага, предусмотрительность, скромность, осторожность, неотступность от выбранной линии, хладнокровность при неудачах – это лине образ оседлости и одновременно тип украинского селянина?"
Есть еще одна особенность украинской этнологии – попытки исследовать украинскую духовность с помощью творчества выдающихся украинцев, но выдающиеся люди не могут быть олицетворением типичных черт народа в силу своей оригинальности. Гениальное проявление является сугубо индивидуальным и хотя в определенной мере влияет на развитие национального характера, он формируется главным образом под влиянием других факторов. Итак, попытаемся выявить разницу в этнопсихологии украинцев и русских в их самовыражении на материалах пословиц и поговорок, собранных Номисом и Далем.
