Исследование языков лексико-статистическими методами имеет то преимущество, что этот материал богат и дискретен, поэтому легко поддается математической обработке, а по закону больших чисел даже случайная часть данных не может исказить их внутреннюю систему, если она действительно имеется. Однако среди определенной части языковедов господствует мысль, что лексика слишком ненадежный материал для проведения исследований. Из трех элементов языка: грамматики, звукового ряда и словарного состава А.Мейе самым стойким считал грамматику, а наименее стабильным – словарный состав, указывая, что бывают случаи, когда вся лексика принадлежит к иной группе языков, нежели грамматика (Мейе А., 1954). Почти то же самое повторяет Н.А.Кондрашов :
Лексика более всего поддается всякого рода влияниям. Иногда процент заимствованных слов в словарном составе того или другого языка может превысить процент собственной древней лексики (Кондрашов Н.А., 1979, 187).
Недостатками лексики как материала исследований по мнению П.В.Куркиной является ее несистемный характер, неполнота фактической базы лексикографических источников, а также отсутствие надежных критериев для разграничения архаизмов и новообразований, а также возможность потери слов (Куркина П.В., 1985, 68). Вероятно все языковеды разделяют эти мысли, но имеют разное представление о степени неустойчивости лексики. Чтобы убедиться в том, что лексика достаточно стабильна для проведения исследований, примем во внимание временные масштабы стабильности звукового состава. Вот, что писал В.И.Абаев :
Фонетические изоглоссы, как показывают наблюдения, очень стойко держатся на определенной территории, в то время как этнический состав населения на этой территории может многократно меняться. Так в Индии и в смежных областях Ирана мы имеем уже несколько тысячелетий стойкий ареал церебральных согласных (А. Абаев В.И., 1965, 48)..
Если фонетические изоглоссы держатся по несколько тысячелетий, то и определенная часть слов из словарного состава должна была бы держаться тоже несколько тысячелетий. Темпы изменения словарного состава, связанные с появлением новых слов и значений и утратой старых, не могут быть слишком высокими. Морис Сводеш, который специально занимался изучением изменений лексического ядра языка, писал:
У старшего и младшего поколения часто наблюдаются различия в лексике и в употреблении слов, но эти различия никогда не достигают таких размеров, которые явились бы причиной для нарушения взаимной понимаемости языка. Это обстоятельство максимально ограничивает скорость изменения языка (Сводеш Моррис, 1960-1, 44-45).
Необходимость речевого единства представителей разных поколений, живущих в одно время, приводит к возникновению такой особенности языка, которая названа законом стабильности. Согласно этому закону в языке не происходит слишком резких качественный и количественных изменений. Появление новых слов и значений не означает автоматического исчезновения отживших. Они еще достаточно продолжительное время присутствуют в языке, хотя могут принимать новые значения или новую стилистическую окраску. В процессе проведенных исследований целенаправленные поиски таких дериватов часто заканчивались успешно. Например, в современных украинском и белорусском языках исчезло древнее, еще индоевропейского происхождения, праславянское слово *rъžь для обозначения ржи. В других славянских языках это слово сохранилось (рус. рожь, болг. *rъžь, пол. rża, ч. rež, слц. raž и т. д.), есть оно и в германских и балтийских языках. В таких условиях вероятность того, что это слово никогда не существовало в украинском языке, очень мала. Попытки найти его дериват увенчались успехом – в украинском языке существует слово суржик, которое теперь означает смешаный украинско-русский язык, а раньше оно означало смесь ржи и пшеницы (А. Грінченко Б.Д., 1958). Следовательно, опыт работы над лексикой показал, что в тех случаях, когда в одном из родственных языков недостает слова определенного корня имеющегося в других языках, то скорее всего слов этого корня либо вообще никогда в данном языке не существовало, либо они просто не найдены, чем они в этом языке бесследно исчезли.
Многие, полученные в ходе исследований, результаты определялись закономерностью миграционных процессов, которую украинские историки для Украины определили следующим образом:
…население Украины никогда не было этнически и культурно однородным. Но при этом не зафиксировано ни одного факта совершенной смены этносов – какая-то часть того или другого племенного образования обязательно оставалась на своих исконных местах,.. нередко смешиваясь с пришельцами. Тем самым обеспечивалась непрерывность исторической памяти, органическая передача в наследство новому населению культурно-мировоззренческого, жизнедеятельного генофонда региона (Толочко П.П., 1994, 7).
То же самое следует сказать и о технологиях производства, культуре хозяйствования, жилищном строительстве, эстетических преференциях, верованиях. Климат, почва, растительность, ландшафт, состав производственного сырья, строительных материалов, натуральных красителей оставались теми же для любого населения, поэтому полученный предыдущими жителями опыт передавался легко и усваивался пришельцами очень органично. К примеру, нет совершенно никаких свидетельств о каких-либо языковых связях украинцев с носителями трипольской культуры, но тем не менее «целый ряд элементов трипольской культуры – система хозяйства, топография поселений, декоративная роспись строений, характер орнаментальных мотивов раскрашенной керамики и т. д. – стали органической принадлежностью украинского народа» (там же, стр. 8). Такая связь будет еще более убедительной, если будут найдены посредники, через которых культурная традиция была передана украинцам. Вопрос поиска таких посредников всегда имеется в виду в продолжающихся исследованиях предысторических этногенетических процессов в Восточной Европе.
Возможность восстановления предысторических этногенетических процессов предопределена обликом земной поверхности, который, в свою очередь, является следствием длительных и основополагающих геологических и геоморфологических процессов. Как оказалось, эти процессы подвержены определенной закономерности, как во временном, так и в пространственном измерении. Эта закономерность позволила применять фрактальную модель для изучения поверхности Земли. «Фрактальная геометрия природы», описанная Б. Мандельбротом (Mandelbrot B. B., 1982) и предопределила, кроме всего прочего, также структуризацию населения Земли по языку.
Согласно Радану Квету, идущего по стопам Мандельброта, всю земную кору можно расчленить по многочисленным разломам – геологическому феномену принципиального значения. Густая сеть разломов предопределяет конфигурацию гидрологической сети как главной характеристики преобладающих типов ландшафта на планете. С гидрологической сетью связывается сеть предысторических троп, которая одновременно служила средством передачи информации между отдаленными человеческими коллективами:
В истории человечества первоначальная сеть троп стала первой информационной сетью. Она не имела главной целью торговые и военные отношения: всевозможный технологический опыт, как, понятно, и культурный, вел к единению мыслей, идей, философских и религиозных воззрений, точно так же, как и художественных вкусов. Указанные четыре сети – синергетически связанные- управляли процессами на местности. (Květ R., 1998, 43).
К этому надо добавить, что образованная сеть разломов в земной коре и связанные с нею сети рек и троп не вели к всеобщему единению человечества, поскольку горные хребты и большие реки препятствовали такому единению, и оно развивалось на довольно небольших ареалах, образованных трудно преодолимыми природными границами. Именно такая особенность ландшафтов создавала условия для членения первоначально единых праязыков человека на отдельные языки возникающих на замкнутых ареалах этнических группировок. Следует также при случае отметить, что сток водных потоков в огромном большинстве случаев направлен в сторону морей и океанов, а не к большим внутренним водоемам. Это обусловлено тем, что разломные зоны имеют тенденцию к понижению от самых высоких точек до уровня моря, что ведет к сосредоточению водных потоков и формированию гидрографической сети именно такой конфигурации, которая отвечает указанной закономерности (Květ Radan, 2000, 294). Трудно поверить, что эта закономерность является случайной, поэтому в ней должно усматривать замысел Высшего Разума, точно также, как и в структуризации человечества по разным признакам, в том числе и по языку.
При изложении иногда будут возникать проблемы с номинацией определенных этносов и их языков, особенно для древних времен. Мы будем иметь в виду, что понятия «племя», «этнос», «народ» не являются естественными признаками этно-социальных групп населения на определенной территории и являются абстрактными определениями, часто понимаемыми по-разному. В отличие от этого язык и территория его распространения являются естественными признаками, поэтому когда мы будем говорить о носителях определенного языка в его различных формах, мы нередко будем употреблять современные названия народов, в случаях, когда будет отсутствовать устоявшаяся терминология. При этом будет подразумеваться группа людей говорящих на определенном языке без учета их антропологических или этнографических признаков. Кроме того, во избежание тяжеловесных фраз типа : "Носители праязыка, который позже расчленился на диалекты а, б, в, г, д, которые впоследствии развились в языки А, Б, В, Г, Д, из которых языки Б, В, Г и Д со временем исчезли, проживали в ареале Х" мы будем употреблять упрощенную, хоть и не совсем точную фразу: "Носители праязыка А проживали в ареале Х". При этом мы будем понимать, что А в данном случае просто условный идентификатор.
Мои работы читаются в основном любителями, поэтому для лучшего восприятия материала автор считает необходимым иногда давать вступительные объяснения
© Валентин Стецюк.
